Современный женский журнал.
обслуживание компьютеров у вас дома.
http://15dle.ru

Черепанова Ольга Сергеевна,

кандидат юридических наук

Барнаульский юридический институт МВД России,

г. Барнаул, Россия

Cherepanova Olga S.,

Ph.D. in Law

Barnaul Law Institute of the Interior ministry of Russia,

Barnaul, Russia

E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Аннотация: В статье рассматривается практика Европейского Суда по правам человека по делам о провокации преступлений сотрудниками правоохранительных органов РФ. Обосновывается необходимость совершенствования российского законодательства в целях приведения национальной системы РФ в соответствие с требованиями Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Ключевые слова: проверочная закупка, провокация, Европейский Суд по правам человека, правоохранительные органы.

Abstract: The article considers the practice of the European Court of Human Rights on cases of provocation of crimes by law enforcement officers of the Russian Federation. It proves the need of improving the Russian legislation for bringing the national Russian Federation system in compliance with requirements of the Convention on protection of human rights and fundamental freedoms.

Key words: checking purchase, provocation, European Court of Human Rights, law enforcement authorities.

 

В Российской действительности проблема провокации преступлений приобретает особую актуальность. Это подтверждается складывающейся практикой рассмотрения Европейским судом по правам человека жалоб, предметом которых выступает «полицейская провокация». В настоящее время в производстве Суда находится свыше 150 подобных жалоб против России [1]. 

Смысл провокации совершения противоправных деяний заключается в том, что провокатор побуждает лицо совершить преступление с целью его последующего изобличения и привлечения к ответственности. При этом цель подобных провокационных действий, совершаемых сотрудниками правоохранительных органов, очевидна – повышение показателей выявления и раскрытия преступлений.
Не вызывает сомнения, что провокация преступлений находится в прямом противоречии с основным назначением полиции, определенным ст. 1 Федерального закона «О полиции», – защитой прав и свобод граждан. Реализация этого назначения возможна только в условиях строгого и неуклонного соблюдения принципа законности. Прямой запрет совершения провокационных действий установлен ст. 5 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» [2], не допускающей подстрекательство, склонение, побуждение в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий.
Вместе с тем, анализ правовых позиций ЕСПЧ, сформулированных при рассмотрении жалоб против РФ о провокации преступлений со стороны сотрудников правоохранительных органов, позволяет констатировать наличие системной проблемы российского законодательства и правоприменительной практики, связанной с законностью проведения оперативно-розыскных мероприятий, документирующих преступную деятельность и использованием их результатов в процессе доказывания по уголовному делу.
Речь, в первую очередь, идет о провокации преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств. Подавляющее большинство проблем во время рассмотрения соответствующих категорий дел в российских судах возникает при исследовании доказательств, полученных в ходе оперативно-розыскной деятельности, а именно по результатам проведения проверочной закупки.
При этом сторона защиты зачастую ссылается на допущенные в ходе проверочной закупки провокационные действия сотрудников правоохранительных органов, что впоследствии ставит под сомнение соблюдение ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод – «Право на справедливое судебное разбирательство».
В России проверочная закупка (ст. 6 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности») проводится органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, по решению руководителя этого органа. При этом законом не предусмотрена необходимость получения судебной санкции или прохождения иной разрешительной процедуры, поскольку, по мнению законодателя, проверочная закупка не затрагивает конституционных прав граждан, таких, как права на тайну переписки, телефонных переговоров, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища.
С целью отграничения провокации от законного поведения, Европейский суд выделил два основных критерия: материальный и процессуальный.
Материальный критерий сводится к установлению достаточных оснований для проведения контрольной закупки, а именно: обоснованные подозрения, что заявитель осуществляет преступную деятельность, либо у него сформировалось намерение совершить преступление, и оно могло быть совершено без вмешательства властей, при их пассивном поведении.
Исследуя данные вопросы, Европейский суд неоднократно отмечал, что существующая в России процедура принятия решения о проведении проверочной закупки имеет ряд недостатков: решение об их проведении принимается самим органом, проводящим операцию, этот орган не обязан обосновывать - ни заранее, ни впоследствии - необходимость ее осуществления, требования к документальному оформлению операции не распространяются на этап, предшествующий вынесению решения о ее назначении [3]. Для исключения провокации необходимо доказать, что намерение лица совершить преступление возникло до того, как оперативные работники вступили с ним в контакт, то есть в суд должны быть предоставлены материалы, относящиеся к раннему этапу планирования проведения проверочной закупки. При этом простое заявление сотрудников полиции о том, что они располагали информацией о причастности заявителя к совершению преступлений, не может приниматься во внимание.
Устанавливая невозможность применения материального критерия провокации, Европейский суд использует процессуальный критерий, в рамках которого оценивается процедура вынесения российскими судами решений по заявлениям о провокации. При этом Европейским судом отмечается повышенная ответственность российских судов, поскольку в условиях проведения оперативно-розыскных мероприятий без достаточных правовых границ или соразмерных гарантий, рассмотрение судами заявлений о провокации является единственным эффективным способом проверить законность оснований проведения оперативно-розыскных мероприятий [4].
Европейский суд предъявляет требование, чтобы рассмотрение судами заявлений о провокации сопровождалось истребованием всех соответствующих материалов, касающихся существования «оперативной информации», указывающей на возможную преступную деятельность заявителей до проведения негласной операции, а также допроса агентов о начальных этапах их внедрения. Суды обязаны проверять основания проведения оперативно-розыскных мероприятий, степень участия сотрудников правоохранительных органов в совершении преступления, характер любого давления на заявителей. При этом бремя доказывания провокации не должно возлагаться на заявителя, поскольку последний, не располагая «оперативной информацией», не в состоянии оспорить ее содержание.
По мнению Суда, отказ судов от рассмотрения заявлений о провокации противоречит основным гарантиям справедливого судебного разбирательства (состязательность, равноправие сторон), нанося непоправимый ущерб его результатам. Таким образом, ЕСПЧ считает недопустимым построение уголовного дела исключительно на результатах проверочной закупки, к которой не только закон не предъявляет строгих формальных требований, но и которая находится, по сути, вне судебного контроля.
Как известно, ЕСПЧ не вправе указывать государствам, какие меры общего характера необходимо предпринять для устранения выявленных системных недостатков и приведения своей национальной системы в соответствие с требованиями Конвенции. Однако это не препятствует ему приводить положительные примеры других государств, которые могут быть приняты во внимание. Так, в Постановлении по делу «Веселов и другие против России» [5] Суд привел примеры разрешительной процедуры, установленной для проведения контрольных закупок в других странах – членах Совета Европы. В большинстве этих стран разрешение на проведение аналогичных оперативных мероприятий дается либо судом, либо прокурором.
Анализ российской судебной практики, складывающейся по соответствующим категориям дел, позволяет сказать, что если до проведения проверочной закупки у правоохранительных органов не было оснований подозревать лицо в распространении наркотических средств и сам сбыт наркотического средства явился результатом вмешательства оперативных работников, суды, как правило, признают наличие провокации.
Однако, как известно, судебные разъяснения не имеют силы источника права, а иных эффективных мер противодействия провокации преступлений российскими властями не принято.
В этой связи представляется обоснованным внесение изменений в законодательство РФ, которые могли бы способствовать устранению обозначенных выше системных недостатков, выявленных Европейским судом.
Во-первых, необходимо, по нашему мнению, установить уголовную ответственность за провокацию преступлений в целом. В действующей редакции Уголовного кодекса РФ в ст. 304 установлена ответственность лишь за провокацию взятки либо коммерческого подкупа. Но, полагаем, речь в данной статье идет не о провокации как о побуждении, склонении лица к совершению преступления, а о фальсификации доказательств преступления, которого на самом деле не было (попытка передачи должностному лицу без его согласия денег, ценных бумаг, иного имущества в целях искусственного создания доказательств совершения преступления).
Во-вторых, учитывая, что результаты проверочной закупки во многих случаях ложатся в основу обвинения и осуждения лица, ее проведение напрямую затрагивает такие конституционные права гражданина, как право на жизнь, здоровье, свободу и личную неприкосновенность, защиту своей чести и доброго имени. В этой связи целесообразно в законе «Об оперативно-розыскной деятельности» предусмотреть в качестве условия проведения проверочной закупки судебное решение. Это обеспечило бы предварительный судебный контроль за законностью осуществления данного оперативно-розыскного мероприятия.
Очевидно, что проблема провокации преступлений не может быть разрешена принятием одного нормативного акта или акта судебного толкования. Вместе с тем, полагаем, реализация предложенных мер послужит важным шагом на пути приведения национальной системы РФ в соответствие с требованиями Конвенции о защите прав человека и основных свобод. .

 

 

http://dle-joomla.ru
сокс.